Художественное литье урала
К 1938 году художественное производство на Уралмашзаводе достигло высоких результатов. Современное оборудование и использование передовых технологий позволили создавать отливки, которые не уступали, а иногда даже превосходили по качеству продукцию Каслинского завода. Статуэтки и крупные скульптуры, выполненные мастерами цеха, нашли своих поклонников как среди местных жителей, так и за пределами региона. Спрос на чугунные изделия рос, и завод начал активно участвовать в различных выставках и ярмарках, демонстрируя продукты своего художественного литья.
Среди наиболее известных произведений того периода можно выделить не только традиционные для каслинских мастеров темы, такие как конь и всадник, но и новые, созданные в духе времени — скульптуры, отражающие достижения советской эпохи. Чугуны с изображением трудящихся, колхозников и воинов, созданные на Уралмаше, придавали дополнительную ценность произведениям, подчеркивая обновленный взгляд на искусство в контексте социалистического реализма. Эти изделия вызывали интерес у коллекционеров, и постепенно наличие подобных отливок стало признаком статуса и благосостояния.
В конце 1930-х годов на Уралмаше было уже сформировано своеобразное «литейное братство», в которое входили не только опытные мастера, но и молодежь, готовая перенимать опыт старших товарищей. Это привело к передаче навыков и секретов художественного литья от одного поколения к другому. Многие начинающие мастера, вдохновленные успехами своих предшественников, стремились создавать свои оригинальные работы, которые отличались не только качеством, но и уникальным стилем, что обогащало общий ассортимент завода.
Однако на фоне общих успехов в производстве чугунного художественного литья в объективе перемен 1940-х годов, в частности, накануне Великой Отечественной войны, уральским предприятиям предстояло пройти через серьезные испытания. Ситуация на фронтах требовала перенаправления ресурсов и человеческой энергии на другие нужды, и художественное производство оказалось под угрозой сокращения. Забытая страсть к искусству, к сожалению, должна была отойти на второй план, уступая место реалиям военной экономики.
Тем не менее, даже в условиях войны сохранение навыков и знаний художников-литейщиков стало важным для будущего возрождения художественного литья. Специалисты, работавшие в те трудные времена, понимали ценность своего дела и старались передать полученные уроки молодым мастерам, чтобы после победы можно было восстановить былую славу Уралмаша как производственного центра художественного литья.
С окончанием войны встал вопрос о возобновлении художественного производства на заводе. Мастера, вернувшиеся к мирной жизни, взялись за изучение архивов и утраченных технологий, и через несколько лет Уралмаш снова стал востребованным производителем художественного литья. Уникальные традиции были возобновлены, а также возникли новые направления, которые позволили вносить свежие идеи и мастерство в искусство отливок.
История художественного литья на Уралмаше, начавшаяся в 1930-х годах, продолжает оставаться неотъемлемой частью культурного наследия региона, а продукты мастеров завода по-прежнему ценятся коллекционерами и почитателями прекрасного.
Воспоминания Николая Ильича Захарова, ветерана цеха № 34, позволяют нам глубже понять особенности художественного производства на Уралмашзаводе. «...практически все литье создавалось по образцам из Каслей, и за три года было отлито значительное количество разнообразных изделий. На каждом из них красовалась марка «УЗТМ». Однако фактически отливки клеймились не так часто. Овальное клеймо с стилизованной аббревиатурой «УЗТМ», хоть и было утверждено в 1933 году в связи с переименованием Уральского машиностроительного завода в Уральский завод тяжелого машиностроения, вновь вступило в силу только с конца 1934 года для основной продукции. Художественное литье, не входившее в перечень основных изделий цеха, клеймлению не подлежало. Клеймо ставили лишь на отливки, предназначенные в качестве официальных подарков, а также на изделия, заказанные государственными и партийными учреждениями для награждения победителей разных соревнований. Мелкие бытовые изделия, такие как пепельницы, не подлежали марке, хотя пользовались высоким спросом и были популярны в качестве подарков.
Инициативу уралмашевцев по производству художественного литья с энтузиазмом поддержали партийные и советские органы в Свердловске. Этот процесс активно освещался в уральской прессе, что в конечном итоге стимулировало руководство Каслинского завода возобновить в середине 1934 года ранее закрытое производство. В Каслях вновь началась работа по созданию команды формовщиков и чеканщиков, а также по приглашению опытных мастеров для обучения молодежи. Комплектование модельного хозяйства не обошлось без трудностей, в том числе потребовалось вернуть бронзовые модели из Свердловского краеведческого музея. Таким образом, проявленная свердловчанами заинтересованность и творческий подход помогли каслинцам возобновить литейное производство «кабинетной» скульптуры малых форм.
Летом 1934 года уралмашевцы подарили писателю А. М. Горькому несколько образцов нового уральского художественного литья из чугуна. В ответ он направил им благодарственное письмо, в котором отметил: «Кажется, что теперь, когда наш трудовой народ начинает украшать свои дома, ваша работа очень кстати и наверняка будет пользоваться спросом. Однако, мне кажется, что черный цвет делает фигуры мрачными, и многим это возможно не понравится. Может ли быть вариант с бронзированием чугуна? Если это возможно, стоило бы расширить ассортимент и увеличить размеры изделий, чтобы они подходили для украшения скверов и орнамента зданий. Можно было бы создавать копии известных скульптур как древности, так и современности, например, копии работы Родена «Бальзак», а также произведения наших вождей и работ советских скульпторов, к примеру, «Женщины Востока»…»
Письмо Горького продемонстрировало интерес общественности к произведениям уралмашевцев и подчеркнуло важность аспекта эстетики в художественном литье. Это служило дополнительным стимулом для индивидуалов на заводе продолжать экспериментировать и расширять свои творческие горизонты, ищя новые формы выражения, которые могли бы вызвать еще больший интерес у аудитории. Стремление мастеров к инновациям и улучшению своих работ предвосхитило дальнейшие успехи завода после войны, когда были восстановлены традиции и внедрены новые идеи, что привело к обогащению художественного литья.
Непрерывное развитие художественного производства на Уралмашзаводе в 1930-е годы и дальше стало основой для формирования уникального творчества и коллаборации между мастерами различных поколений. Объединение традиций с современными взглядами на искусство способствовало созданию произведений, которые продолжали вызывать восхищение и признание вплоть до наших дней, оставляя незабываемый след в культурной истории региона.
Советы Горького стали настоящим стимулом для уралмашевцев, и в период с осени 1934 по лето 1935 года на заводе было создано множество уникальных изделий для оформления интерьеров клуба Уралмашзавода. Среди них решили отлить барельефы таких знаковых фигур как Ленин, Сталин и Орджоникидзе, а также статуэтки и бюсты передовиков производства. Все эти работы были выполнены по оригинальным моделям талантливого скульптора Николая Николаевича Горского, о котором сегодня известно немало.
Николай Николаевич Горский (1900—1981) родился в Ростове-на-Дону, где получил художественное образование, окончив вечернее отделение Художественного училища. Далее его путь лежал через Харьковское художественное училище и Киевский художественный институт, где он учился у известного профессора Ф.Г. Кричевского. В январе 1932 года Горский перебрался на Урал, в Свердловск, чтобы возглавить изокружок в клубе Уралмашзавода. В 1933—1934 годах он активно занимался рисованием и создал ряд линогравюр, включая портреты известных деятелей — Ленина, Сталина, Калинина, Горького, Чехова, Пушкина, а также Люксембург и Либкнехта. Годом позже он изготовил в гипсе работы «Формовщицы» и «Физкультурница-конькобежка», и уже в начале 1935 года его портретные бюсты первых стахановцев УЗТМ были отлиты в чугуне. С середины 1934 года Горский работал инструктором при Свердловском областном Доме самодеятельного искусства, организуя выставки самодеятельных художников и выступая с интересными статьями в местных изданиях. Объявление о том, что Каслинскому заводу требуются скульпторы, стало для него знаковым, после чего он переехал в Касли, где работал заводским скульптором (1935—1939) и преподавал в заводской Школе мастеров художественного литья (1937—1940) и в ремесленном училище № 18 (1941—1944). Горский стал автором множества скульптурных портретов, включая Пушкина и Горького, а также статуэток «Рабфаковцы», «Папанинцы», «Марина Раскова», «Освобожденный раб», и фигур для фонтана «Рыбачка» (цемент, 1936 г.) и скульптурной композиции «Материнство» (цемент, 1939 г.). После окончания Великой Отечественной войны он продолжил преподавать в художественно-ремесленном училище в Ростове (1946—1949).
С отъездом Н.Н. Горского Уралмаш и его чугунолитейный цех понесли серьезные потери, так как на него возлагались большие надежды по расширению ассортимента современными моделями «каслинского» художественного литья УЗТМ.
К юбилею 25-летия Свердловского Государственного академического театра оперы и балета имени А.В. Луначарского, который явился «культурным шефом» Чугунолитейного цеха Уралмаша, был представлен целый витрина с 25 лучшими образцами художественного литья завода. К сожалению, к моменту «перестройки» в театре сохранились лишь две крупные отливки — «Дон Кихот» и «Мефистофель».
Несмотря на значительные успехи свердловских литейщиков, художественное литье не получило достаточного развития. В конце 1935 года газета «Известия» сообщала, что «...художественное литье на Уралмаше утрачивает законный статус и оказывается в нелегальном положении». Директор Уралмаша, тов. Владимиров, объяснял это тем, что художественное литье отвлекает цех от выполнения основных задач, добавляя, что его экономическая целесообразность вызывает сомнения. Однако с последним утверждением нельзя согласиться, поскольку спрос на художественное литье был высок. В заметке «Художественные изделия из гипса», опубликованной 18 февраля 1936 года в газете «Уральский рабочий», сообщалось о том, что «Свердловский музей художественного чугунного литья организует массовый выпуск гипсовых копий с лучших произведений каслинских мастеров». В списке избранных копий упоминались такие известные работы, как «Кавказский пленник», «Демон», «Дон-Кихот», а также другие произведения, всего 20 изделий. Для образовательных учреждений планировалось изготовление памятников и бюстов великих русских писателей и композиторов.
К концу 1936 года все мастеровые, бывшие ранее приглашены в Свердловск, вернулись обратно на Каслинский завод.
Весной 1937 года произошли неожиданные события — директор Уралмаша Л.С. Владимиров был арестован. В середине 1937 года новой дирекцией завода был принят решение о полном прекращении производства художественного литья на УЗТМ. На общем партийном собрании чугунолитейного цеха, состоявшемся 11 сентября 1937 года, начальнику цеха В.М. Уханеву вынесли выговор «за связь с врагом народа — бывшим директором УЗТМ Владимировым», а 4 ноября его исключили из партии большевиков «за организацию производства буржуазного литья, отвлекающего цех от основных задач». Вскоре В.М. Уханев также был арестован и 14 января 1938 года расстрелян. Реабилитирован он был лишь 3 ноября 1956 года, посмертно. На наш взгляд, прорыв художественного литья на Уралмаше в значительной степени был подорван политическими репрессиями 1936—1937 годов, а не событиями Великой Отечественной войны, что до недавнего времени считалось основной причиной stagnation.
В годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, художники и литейщики Уралмашзавода продолжали создавать уникальные образцы художественного «кабинетного» литья. В 1940-х годах были зафиксированы случаи выполнения заказов от высокопоставленных чиновников и партийных лидеров Свердловска. Одним из ярких примеров стало создание скульптурной группы «Ловля дикой лошади» известного скульптора Е.А. Лансере в 1944 году, которую заводские мастера подарили господину Стефансону, секретарю президента США Ф. Д. Рузвельта, во время его визита в Свердловск.
Однако, несмотря на такие единичные достижения, общее качество художественных отливок, производимых УЗТМ в 1950—1960-х годах, значительно снизилось по сравнению с образцами, выполненными в период с 1934 по 1937 год. Многие из этих произведений утратили свою художественную ценность и не вызвали должного интереса со стороны коллекционеров. Тем не менее, образцы художественного литья того времени все еще встречаются в музейных коллекциях и частных собраниях, однако их количество весьма невелико. Проблема заключается в том, что до недавнего времени эти изделия не собирались систематически, поскольку исследователи не были осведомлены о «каслинских корнях» чугунолитейного производства Уралмаша. Кроме того, для точной атрибуции неклейменых отливок требовалось восстановить полный каталог всех моделей, которые были произведены на этом заводе, а также знать историю поступления каждого экземпляра в коллекцию.
Известный уральский краевед и коллекционер каслинского художественного литья И. М. Пешкова в своей статье «Касли на Уралмаше», опубликованной в газете «Уральский рабочий» 26 февраля 1998 года, отмечала, что нахождение художественной отливки с уралмашевским клеймом представляет собой настоящую удачу для коллекционера. Мы можем добавить, что уникальные экземпляры художественного «кабинетного» литья из чугуна, созданные в период с 1934 по 1937 год на Уралмашзаводе, несомненно, занимают особую нишу среди антикварных раритетов советского периода. Это вызывает гордость, ведь такие раритеты все еще можно обнаружить, главное — уметь их распознавать и ценить.
Для сохранения и возрождения интереса к произведениям уралмашевцев важно помнить, что художественное литье является не просто производственным процессом, а искусством, в котором сочетаются традиции и современные идеи, уникальный стиль и высокая мастерство. Сохранение этого наследия имеет решающее значение для будущих поколений, которые смогут не только любоваться произведениями, но и извлекать вдохновение из богатства уральской художественной культуры. Вспоминая об успехах мастеровых 1930-х годов, важно продолжать изучение и популяризацию их творчества, что позволит поддерживать живую связь между прошлым и будущим искусства художественного литья на Уралмаше.
Не смотря на трудности и потери, история художественного литья на Уралмаше продолжает вдохновлять как мастеров, так и любителей искусства, подчеркивая безусловное значение этих произведений для культурного наследия региона. Мы обязаны сохранить этот вклад в историю, чтобы будущие поколения могли не только ознакомиться с достижениями своих предшественников, но и двигаться вперед, создавая новые уникальные работы в духе уральской традиции.